Председатель Союза журналистов России - о состоянии профессионального цеха, пропагандистском обслуживании президента, Всемирном журналистском конгрессе и взаимоотношениях с пожарными

Вторая древнейшая в России хворает - политический климат не тот. Некоторые наблюдатели полагают, что дни ее сочтены, некоторые и вовсе считают, что профессия себя исчерпала, надорвавшись на обслуживании вертикального режима. Председатель Союза журналистов России Всеволод БОГДАНОВ так не считает и готовится к приему Всемирного журналистского конгресса, который впервые состоится в Москве. СЖР несет основную нагрузку по организации этого форума. Богданов убежден, что все пройдет достойно, потому что российская журналистика все-таки жива, пусть и вопреки обстоятельствам , а ее авторитет и репутация в мире по-прежнему на должной высоте. Иначе зачем, скажите, в столицу России в конце мая собираются приехать профессионалы из 160 стран?

- Вы можете нарисовать портрет сегодняшней российской журналистики? Какое у нее лицо?

- Это сложный вопрос, потому что это лицо очень трудно разглядеть. Оно сегодня такое скукоженное. Журналистика на информационном пространстве России занимает маленькое место. По официальным исследованиям, на журналистику как таковую в СМИ приходится от 3 до 12 процентов площади. Исследователи не видят журналистики ни в газетах, ни в журналах, ни на телевидении и радио.

- А что они там видят?

- А там другое - мощные политтехнологии, пропагандистские и пиаровские материалы, компромат всех сортов, скрытая и открытая реклама, заказуха и т.д. А собственно журналистика не заметна. Она сегодня практически не влияет на общество, потому что общество ей не доверяет.

- По данным различных социологических замеров, журналистика в рейтинге доверия граждан к общественно-политическим институтам действительно занимает одно из последних мест. Можно ли вообще ей доверять сегодня? Или бог с ним - с доверием?

- Как это - бог с ним? Это сверхважно, это основа жизни частного человека и общества в целом. Назовите мне такую сферу, которая сегодня вызывает доверие людей. Вы доверяете милиционеру? Нет. Доверяете спецслужбам? Депутатам? Исполнительной власти? Врачам? Ведь что такое доверие? Это точка опоры. Не только нравственная, кстати. Основа жизненной позиции. Человек без доверия теряет себя, заваливается. И если сегодня жизненная философия общества строится на недоверии, то обществом легко манипулировать.

А для нашей профессии весь драматизм ситуации в том, что она не может существовать без доверия со стороны читателей, телезрителей, радиослушателей. И дело не только в падении тиражей, изменении количества и качества зрительской аудитории. Не только в этом. Теряется смысл профессии, которая превращается в ту же политтехнологию. То есть журналистика - это уже не нация, которая разговаривает сама с собой .

- Ну, допустим, к советской журналистике доверие граждан было абсолютным, тиражи газет - гигантскими. Точка опоры у людей, следуя вашей логике, тоже была, а ими еще как манипулировали.

- Да, манипулировали. Этим занималась пропаганда, но одновременно была и журналистика. Егор Яковлев до своего последнего дня считал, что он занимается именно журналистикой, а не пропагандой. И таких, как он, было много. В каждой газете (не только, кстати, центральной) работали журналисты, которым верили. В их публикациях как раз люди и находили точку опоры.

Пять лет назад Егор принес мне материал, который он написал для последнего номера закрытой Общей газеты , но не напечатал. Статья называлась: Нелепо стучаться в открытую дверь . Мы ее сейчас опубликовали в Энциклопедии жизни современной журналистики - к открытию Всемирного журналистского конгресса. Яковлев говорит о своем гигантском разочаровании состоянием российского общества. Он и из жизни уходил с этим разочарованием, он не уходил победителем. Казалось бы, дверь сегодня открыта - пиши о чем хочешь. Но никто тебя не слышит, потому что нет доверия к слову.

- Вы связали доверие и веру. Это однокоренные слова. Но доверие - результат серьезной внутренней работы человека, а вера зачастую слепа, она не нуждается в доказательствах. Заоблачный рейтинг президента Путина - результат массированной пропагандистской атаки (прежде всего - электронных СМИ) на аудиторию. И как следствие общество не доверяет, а верит: верит, что президент - единственная надежда, эта ваша точка опоры . Не кажется ли вам, что такие умонастроения не имеют ничего общего с доверием?

- А вы-то сами верите этим официальным данным?

- Я как минимум подвергаю их сомнению...

- ...Ну, тогда представьте себе ситуацию: миллионы российских граждан бедствуют. И эти миллионы думают не о вере или доверии, а о том, как выжить. Но им постоянно говорят: вы должны верить. Хотя они уже не верующие, они зомбированные. В этом и ошибка сегодняшних бойких политтехнологов: они занимаются зомбированием, в том числе политическим и экономическим, что ведет к вырождению нации.

Но я смотрю иначе на роль президента. Мне хочется, чтобы наш президент был работником. Великим работником и созидателем. У нас, если вы обратили внимание, последнее время мода на Рузвельта. Не возражаю, но многомудрые идеологические конструкции Глеба Павловского, призванные приравнять Владимира Владимировича к выдающемуся президенту США (правда, с акцентом на третий президентский срок), - не эффективны. Потому что Павловский как раз и занимается зомбированием. Ну не до Рузвельта нашим людям сегодня. Хотя показать обществу президента-работника, денно и нощно занимающегося обустройством нации, очень важно...

- Ну да: царь-плотник, президент-работник... Давно так живем.

- Но если царь-плотник создавал флот, то нам сегодня нужен царь , который обустроит жизнь огромной массы народа. Мы же здраво относимся к Путину. Раздражает непрофессионализм обслуживающих его имидж искусственных структур. Все эти наши движения и эффективные фонды ничего собой не представляют. Узок круг этих эволюционеров .

- Можете сравнить советскую пропагандистскую машину с сегодняшней российской?

- Советская была гораздо мощнее. Она была точнее выстроена и работала на долгосрочную перспективу. Российская машина обслуживает сиюминутные интересы не очень внятных политических партий. Такая пропаганда не способна бежать на длинные дистанции, в том числе и в интересах одной личности. Рано или поздно такая машина раздавит авторитет этой личности. Мне кажется, нынешним пиар-ребятам не хватает не только профессионализма, им не хватает знаний. А на одном обожании Путина далеко не уедешь, даже если максимально участвуешь в идеологическом и пропагандистском обслуживании главной фигуры. Такая система исключает участие граждан в формировании властных структур и - как следствие - в управлении государством. Вот граждане и начинают жить параллельно, им так комфортнее. А власть занята самообслуживанием, ей тоже комфортно. При такой расстановке сил общественно значимые дискуссии просто не нужны, как не нужен и диалог власти и общества - обеим сторонам в равной степени.

- Такой вопрос: зачем сегодня нужен Союз журналистов России?

- Наша главная задача - правовая и социальная защита журналистов. Делаем то, что можем. Мы ведь не на бюджете, государство нам практически не помогает. А защита журналистов включает много факторов. Это и клуб детей погибших журналистов, и клуб ветеранов журналистики, для которых мы четыре раза в год устраиваем ветеранские каникулы. Такие клубы мы создаем и в провинции. Я, например, много езжу по регионам, пытаюсь дружить с губернаторами, чтобы коллегам было легче дышать. Но защита журналистики - это правовое и экономическое обустройство медийного рынка. Потому что нищий журналист не может быть нравственным и просто выполнять профессиональный долг не может.

Но вот уже несколько лет в сентябре в Дагомысе мы проводим Фестиваль российской журналистики, и я вижу, что она жива. Это, если угодно, лекарство, которое должно помочь нравственному выздоровлению общества...

- Вынужден вас прервать: о каком лекарстве для нравственного выздоровления вы говорите? Есть один очень известный журналист, вещающий на миллионы телезрителей. Он громко заявил о себе в газете Сегодня у Гусинского, разоблачая его недругов. Потом перешел на ТВЦ к Лужкову и убедительно клеймил его врагов. Потом объявился на ОРТ у Березовского и помогал уже новому хозяину в борьбе с предыдущими работодателями. Сейчас, продолжая трудиться на Первом, он не дает спуску Березовскому. Этот журналист, повторюсь, обращается к многомиллионной аудитории. Он может быть для нее моральным авторитетом - лекарством от безнравственности?

- А это не журналистика, это не имеет никакого отношения к профессии. Я уверен, что общество уже начало разбираться в том, как это называется. Впрочем, если мы об одном и том же человеке говорим, то он недавно на встрече со слушателями школы журналистики и рекламы сделал такое признание: ...Я вцепился в телевидение, потому что я не журналист, я животное политическое, мне интересно, когда в руках какой-то инструмент, который позволяет получать резонансный результат, понятно, что телевидение - инструмент очень грубый, но зато мощный . Достаточно искренне и очень точно.

- Хорошо, вернемся к Союзу журналистов. Он не встроен во властные структуры. Более того, вы выступаете как оппонирующая власти организация, потому что по многим общественно значимым вопросам занимаете позиции, раздражающие власть. Вас почему до сих пор не прикрыли?

- Мы очень большая организация. В союзе - 110 тысяч человек. По разветвленности структуры с нами никакая современная партия не сравнится. Но то, что мы не встроены во властные структуры, для нас очень плохо. Будь иначе, мы могли бы гораздо больше сделать для журналистского сообщества.

- Как на вас можно оказать давление?

- Например, выгнать из здания на Зубовском бульваре, мы его арендуем. А недавно уже на Никитский бульвар в Дом журналиста пришли пожарные. Оказывается, мы должны ежегодно за 100 тысяч долларов покрывать чердачные помещения специальным противопожарным составом. Мы в Домжуре много лет, но такое задание получили впервые. Или вот в Каминном зале две двери - нормальные, а третья - бутафорская, за ней стена. Эта дверь сохранилась еще с пушкинских времен. Пожарные ее сфотографировали, потребовали немедленно устранить и подают на нас в суд за нарушение противопожарной эксплуатации здания.

Или вот мы затеяли проект создания журналистской деревни на базе пансионата в Елино, и сразу вопрос доброжелателей: откуда деньги? Хотя это не бизнес-проект и мы не собираемся там строить торговые точки.

Еще случай. В прошлом году на журналистском фестивале в Дагомысе собрались три тысячи человек. Перед ними выступил губернатор Красноярского края Александр Хлопонин (потрясающе, кстати, выступил). Перед этим ему позвонили и не рекомендовали ездить к Богданову . А он все равно приехал, да еще сто красноярских журналистов с собой привез. Тогда его обвинили в расходовании бюджетных средств. Но это ведь Хлопонин: он объяснил товарищам, что деньги - из Фонда Хлопонина .

Это я к тому, что поводы разобраться с нами изыскиваются постоянно, потому что мы живем вопреки сегодняшнему здравому смыслу . Может, нас и закопают, но тогда это будет всероссийское журналистское кладбище.

- В конце мая Москва впервые принимает Всемирный журналистский конгресс. Как идет подготовка?

- Ждем журналистов из 160 стран. Проведем конгресс достойно. Несмотря ни на что...

- Несмотря на что?

- Нас ведь действительно обложили со всех сторон. И спонсоры, которые раньше проявляли повышенный интерес к этому мероприятию, сейчас как-то замерли. Но все равно мы конгресс проведем, речь идет о престиже России и российской журналистики.